Как говорят философы – все истории давно написаны, меняются только имена действующих лиц. Тысячи Гамлетов, миллионы «Ромео и Джулиет». Люди и их истории, они такие банальные, но не стоит думать, что история государств и стран интереснее. Большинство сценариев вообще под копирку. Например, история островного государства Науру или к примеру, Чили. Когда то, эта страна стала вдохновением для многих молодых ресурсных демократий. Пенсионная система Казахстана, сформирована по образу и подобию, правда источник вдохновения приказал долго жить, а мы все пытаемся спасти нерабочую модель. Хотя, как понять спасти? Вложить деньги ЕНПФ в банковский сектор, государственные обязательства, которые номинально обесцениваются, под благовидным предлогом поддержания устойчивости, это нечто больше, чем просто спасение.

Было у Казахстана и Чили еще кое-что общее — то как писались экономические реформы. Время конечно было разным, как и условия, но методы и приемы схожи. Давайте представим себе эту американскую страну в семидесятых годах прошлого века. У власти в стране Аугусто Пиночет. После нескольких лет обретения становления новой власти, вместе с уверенностью в завтрашнем дне, пришла разруха. Экономику надо было спасать. Строить «свободный рынок» и параллельно децентрализовать её экономико-политическую системы в сторону либерализации. Спрос, как известно, рождает предложение и на авансцене появились Chicago boys. Группа из 25 экономистов, выучившихся в Высшей школе экономики при Католическом университете. Почему парней прозвали Чикаго? ВУЗ, где они учились, в свое время активно сотрудничал с экономическим факультетом Чикагского университета, деканом которого был Милтон Фридман, автор концепции «шоковой терапии». Так что, полученные знания пригодились будущим министрам в трансформации социалистической экономики в так называемую свободную капиталистическую.

Что изменили реформаторы за 25 лет в период с начала семидесятых годов до начала девяностых. Отправные пункты у Казахстана и у Чили были одинаковыми. Неолиберальная модель предложенная реформаторами оперировала следующими понятиями: основа экономической и политической стабильности — это экономическое процветание, грубо говоря, сначала экономика, а потом политика. Основа экономического процветания — это свободная частная инициатива и частное предпринимательство в производственной и финансовой сферах. Модернизация национальной экономики в целях повышения её конкурентоспособности на мировом рынке. Фактически, это чилийский ГПФИИР. Отказ от протекционизма.

«Открытие» экономики путем снижения таможенных тарифов и отмена нетаможенных ограничений на импорт. В этом смысле. Евразийский союз и вступление в ВТО, мало чем отличается от плана, предложенного реформаторами. Создание оптимально благоприятных условий для привлечения и деятельности иностранного капитала на основе прямого инвестирования и предоставление чилийскому частному сектору права получения внешних кредитов. Сокращение прямого государственного вмешательства, разрешение лишь косвенных методов госрегулирования. Ну и главное — экономический рост удовлетворит потребности высших слоев, это приведет к отчислению ими «излишков» в пользу малообеспеченных групп общества и снимет социальную напряженность. Фактически, это отказ он социального государства, где ответственность за бедных как предполагается, будет нести не бюрократия, а бизнес-элиты. Ничего не напоминает?

Первые годы реформ было тяжело. Гиперинфляция, дефицит платежного баланса, неблагоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. Прибегли к помощи МВФ. Те, в свою очередь рекомендовали ту самую чикагскую модель «шоковой терапии». В результате, прекратилось государственное финансирование нерентабельных предприятий, резко снижалась реальная зарплата, сводился к минимуму общественный спрос, объем общих расходов уменьшился на одну треть, сократились наполовину государственные инвестиции, активно шел процесс приватизации. Основные показатели первого этапа: Устойчивые темпы роста ВВП, примерно 6 % в год. Здесь нужно отметить, что эффект достигался за счет низкой базы и фактически, страна оставалась на самом дне, даже если считать, что произошло трёхкратное снижение дефицита платежного баланса и произошла ликвидация дефицита госбюджета, то вряд ли это положительная статистика, потому что она достигалась за счет обнищания населения, инфляция оставалась тридцатипроцентной, накопления были не возможны, ну конечно безработица.

Да, произошло оживление динамики промышленного производства, началась модернизация государственного аппарата, но экономическое «чудо», но сколько за это пришлось заплатить? Рост внешнего долга в пять раз? Инфляция и сокращение государственных инвестиций до дореволюционного уровня, высокий уровень безработицы, падение реальной заработной платы, маргинализация и обнищание населения, с одной стороны и богатство других с другой. Все как в Казахстане сегодня, пяти процентам достается две третьи всех доходов. Дальше был кризис и семь лет экономику Чили штормило. Моровой кризис. Упали цены на основной экспортный продукт. Кстати, нужно отметить, что все надежды были направлены именно на экспортоориентированность экономики. Пытались развивать перерабатывающие направления, но сырье было основным источником дохода. В конце концов, парадигму развития решили поменять. Появилась модель «разумного монетаризма», в результате которой удалось даже слегка сократить внешний долг и увеличить темпы роста, одновременно дав передохнуть населению.
Итог же безрадостный. Цели поставленные достигнуты. Рецепты Чикагской школы сработали и экономика Чили интегрировалась в международное разделение труда, достигнут стабильный прирост ВВП, приватизация обеспечила выгоду и для государства и для элит, модернизация основных отраслей экономики привела к росту эффективности лидеров и банкротству аутсайдеров. Появилась новая элита — потребительница высоких жизненных стандартов, в массовом сознании общества утвердились новые ценности, но все эти макроэкономические показатели на благосостоянии и жизненном уровне большинства населения страны положительным образом они не отразились. Почти половина живет за чертой бедности, треть населения. Доход 80 % не достигал среднего национального уровня в 1510 долларов в год.

Как мы видим, Казахстан не единственная страна пережившее шумное становление на фоне получения независимости и роста цен на ресурсы. Мы не единственные, кто вырастили элиту и нищету одновременно. Мы брали пример с тех, кто провалил главный экзамен истории, но главное мы совершили катастрофическую ошибку там, где должны были ее не совершать. Вместо поиска собственного пути, создания философской экономической школы, мы направили учится за границу тысячи молодых ребят, и они естественно научились. Создали целый пласт технократов, которые не понимают сути национальной экономики. Егор Гайдар писал об этом еще в конце девяностых. Он говорил, что существуют два вида экономики, инвестируемая и инвестирующая. Отправляя детей учится за границу в успешные демократии, мы получаем специалистов, умеющих работать в условиях, когда они являются инвесторами, всегда. По сути, английская и американская модели менеджмента предполагают, как само собой разумеющееся, высокую квалификацию трудовых ресурсов, низкую стоимость капиталов, справедливость законов, низкую коррупцию и суды, которые принимают решения исходя из норм, а не социального положения. Все это не работает в условиях ресурсных демократий.

Получается, Мы, как страна, вырастили целое поколение Boloshak Band с начала девяностых годов, проповедующих ценности, которые чужды и опасны для окружающих. Целый клан отучившихся на западе сегодня формирует повестку дня. Главы городов и областей, министры, работники аппаратов, идейные вдохновители, несут культуру, чуждую для основного большинства. Если таким результатам пришли всего полсотни учившиеся по чикагским учебникам, то к чему придет страна, в которой вся элита по ним училась? Посмотрите на результаты? Девяносто процентов депозитов в стране принадлежит десяти процентам населения. Другой схожий показатель, более тридцати процентов трудоспособного населения – самозанятые. Это формулировка, которая позволяет спрятать безработицу. Экономика, так и не стала инновационной, не смотря на все усилия. Зато вырос государственный долг. В разы. Влияние государства на бизнес не ограничено, потому что государство само по себе стало бизнесом и в смысле чиновничества, и в смысле появления целого пласта квазигосударственного сектора. Ну и конечно нельзя не вспомнить чилийскую пенсионную систему, которая пережила те же самые проблемы, что и казахстанская.

В каждой развивающейся стране есть свои boy’s или band’s или то и другое вместе. Опыт показывает, что механизм привлечения опыта не помогает. Даже заказывая исследования у иностранных консультантов и имея менеджеров с иностранным образованием, результат оказывается нулевой. По факту, мы потратили сотни миллионов долларов в пустую, параллельно потеряв собственную высшую школу. Успех страны, это очень простой рецепт – образование и справедливость. Так выросла Англия, Франция, США. Понятно, что неравенство, это естественный эволюционный фон. Элиты, как высшая прослойка и проекция неравенства, есть в любой стране, но если они учатся и постигают жизнь заграницей, то толка от них нет. Они не только начинают думать на чужом языке, они еще перестают понимать свой.